Как известно, подвиг Ивана Сусанина, заведшего в 1613 году польских интервентов в непроходимую глушь, вдохновил аж двух композиторов на создание оперных творений. Причем оба сочинения появились в Петербурге – вероятно, вследствие генетической предрасположенности жителей северной Пальмиры к болотистым сюжетам: в 1815 году Катарино Кавос, капельмейстер петербургского Большого театра, сочинил оперу «Иван Сусанин», а через двадцать один год он же продирижировал одноименным творением первого русского классика, Михаила Глинки. Не исключено, что будут созданы и новые сочинения на этот волнующий сюжет.
Немного о чрезмерной вспыльчивости
Полумифический персонаж российской истории Иван Сусанин – реальное историческое лицо! Его останки обнаружены и опознаны, а облик восстановлен. По крайней мере, в этом убежден один из авторитетнейших российских судмедэкспертов, заведующий отделом Российского центра судмедэкспертизы Виктор Звягин. На завершившейся в Костроме (месте гибели героя) Всероссийской научной конференции «Смутное время в контексте становления российской государственности и личность Ивана Сусанина: мифы и реальность» было впервые объявлено о результатах четырехлетнего исследования мест, связанных с именем Ивана Сусанина. Организаторами проекта стали костромское областное госучреждение «Наследие» и некоммерческий «Фонд содействия опознанию жертв насилия». Археологические раскопки проводились в 2001-2002 годах в Сусанинском районе области, а изучение костных останков осуществлялось в Российском центре судмедэкспертизы под руководством завотделом идентификации личности профессора Виктора Звягина.
Доклад Звягина предварил костромской археолог Сергей Алексеев. Он сообщил, что исследования позволяют отвергнуть стереотипное представление о том, что Сусанин завел поляков в болото. «Скорее всего Сусанин повел отряд интервентов в деревню Исупово, чтобы выиграть время. Поняв это, поляки пытали и казнили Сусанина». Это, по словам Алексеева, отмечено в грамоте 1731 года. «Однако, – пояснил археолог, – данная теория носила незавершенный характер, поскольку осталось неясным, где же был захоронен Иван Сусанин. Результаты раскопок свидетельствуют, что он был погребен на погосте деревни Исупово».
Виктор Звягин объявил, что проведенное исследование «практически не имеет аналогов: в некрополе Исупово было исследовано более 250 останков, но только 4 скелета имели повреждения. И только на одном были найдены следы травм, приведших к смерти. Это скелет из вторичного захоронения под номером 13а, который вызвал у нас пристальный интерес. Особенный интерес вызвали три колотых и рубленых повреждения. По одному из них можно судить, что оно было нанесено боевым оружием. Второе нанесено скорее всего топором. Причем оба повреждения нанесены, когда человек лежал на твердом покрытии. Они указывают на насильственную смерть пострадавшего. Это вполне соответствует обстоятельствам мученической кончины Ивана Сусанина. Например, в своем прошении его праправнук пишет так: «Его пытали разными немерными пытками и, посадив на столб, изрубили в мелкие части».
Виктор Звягин описал и внешность Сусанина: «Это был мужчина в возрасте 45-50 лет ростом примерно 160 см, с признаками восточно-балтийского типа. Кряжистый, с низким широким лицом и массивной нижней челюстью. Скорее всего, он имел короткий нос, светлые жесткие волосы и светлые маленькие глаза». Исследование показало, что погребенный «имел гиперфункцию щитовидной железы» и вследствие этого был вспыльчив.
Для исследования останков использовались спектральный анализ, инфракрасная спектрофотометрия, молекулярно-генетический анализ и исследование фенотипических признаков. Воспроизведенный облик человека, который мог быть Иваном Сусаниным, сравнивался с лицами его потомков с фотографии 1913 года и ныне здравствующими потомками так называемой саратовской ветви древа Сусанина. Виктор Звягин сообщил «Известиям», что он «убежден, что обнаружены останки именно Ивана Сусанина, но для того чтобы убедить в этом научную общественность, исследования должны быть продолжены».
Леонид Новиков, Кострома
