Предлагаем Вашему вниманию уникальное исследование о роли дятлов в истории музыки. Его вторая половина печатается впервые!

На смену узкоспециальному псевдомузыковедению прошлых эпох  всё активнее появляются исследования на стыке наук, ликвидирующие досадные нестыковки и пробелы в искусствознании, антропософии, орнитологии и эволюционике. Предлагаем Вашему вниманию фрагмент уникального исследования о роли дятлов в истории музыки и их вкладе в формирование интонационного словаря нашей эпохи.

Дятел, каков он

Прежде всего, уясним главный предмет.

Дятел оборудован клювом. Клюв у дятла казенный. Он долбит. Если дятел не долбит, то он спит либо умер. Hе долбить дятел не может. Потому что клюв всегда перевешивает. Когда дятел долбит, то в лесу раздается долбёж. Если громко – то значит, дятел хороший. Если негромко – плохой, негодный дятел.

Дятел может скакать с ветки на ветку так же ловко, как матрос с брамселя на бушприт. Умело брошенный дятел летит не менее 30 метров, втыкается по пояс и висит два часа.

Мнение у дятлов всегда отрицательное.

Сильный дятел может долбить за двоих. Гигантский дятел (в природе не встречающийся) может задолбать небольшого слона.

Синхронные дятлы водятся только в Австралии и работают парами, звеньями и т.д., вплоть до полка. День рождения дятлов – пятница. Переносимая дятлом доза – 250 децибелов, либо 40 рентген, либо 150 вольт, либо 4 пинка.

В литровой банке дятла утопить невозможно. Дятел-самец, выполненный из железобетона в масштабе 32:1, является наилучшим памятником министру обороны любой евроазиатской страны. 200 дятлов, склеенные встык в виде сплошной панели, представляют собой роскошное зрелище.

Испанский храмовый дятел является единственной в мире жующей птицей, а его самка, согласно поверью, способна высовываться из дупла на три четверти.

Живой дятел отличается от обычного температурой и работоспособностью. Подземные дятлы долбят в полной темноте, с закрытыми глазами, по памяти. Их предками были упавшие в колодец подбитые дятлы.

Отдельного вида бешеных дятлов не существует, однако количество таковых в любой популяции – 77%. Розовый поющий дятел, как и его пляшущая разновидность, встречается в местах скопления алкоголиков, а синий ноющий дятел и его желтый воющий собрат предпочитает среду трудоголиков.

Почти все городские дятлы – одноразовые, с пластиковыми клювами 9x12 и изменяемой геометрией крыла. Однако существование промышленного пневматического дятла до сих пор вызывает споры среди орнитологов. В частности, отвергается его способность к воспроизводству, хотя в Кузбассе так называемые «отбойные» дятлы сидят в огромных количествах на всех деревьях и даже пользуются некоторыми гражданскими правами наряду с говорящими попугаями.

Основной пищей дятлов всех видов является размоченная их же слюнями древесная долбанина. Описаны также случаи нападения дятлов на мешки с сахаром и фруктовые пироги. Случаи конфликтов дятлов с людьми редки, однако с августа по июль следует опасаться темечкового дятла, жертвами которого становятся пожилые люди, пренебрегающие панамкой. Скорость полета такого дятла – 340 метров в секунду, он наводится на солнечный блик, не боится воплей и всегда доводит дело до конца. Полная противоположность ему – безмятежный пуховый дятел, живущий, как правило, в зарослях ландышей и незабудок. Он, в сущности, не является птицей, так как проводит всю жизнь сидя, из-за чего его крылья срослись, образовав пальто, а клюв имеет только нижнюю половину. Кормится подаянием.

Выраженной иерархии среди дятлов не наблюдается, хотя крупный дятел запросто может издолбить мелкого. В случае внешней угрозы колония дятлов не изученным пока образом выделяет из себя начальника (обычно майора) и обороняется под его руководством. После отражения угрозы такой дятел становится пеликаном и покидает колонию.

Срок полного созревания дятла в яйце – две недели с момента удара об пол дупла. Маленький дятел сидит тихо и ест все, что ему подают. Основная ошибка дятлов – внутридупловый перекорм, из-за которого гибнут многие так и не сумевшие выбраться наружу молодые птицы.

Ручной дятел – явление столь же редкое, как и ножной, потому что приручить дятла можно только тремя ныне забытыми старинными словами из одной буквы, либо волшебным словом из трех букв. Домашний дятел хранится завернутым в мягкую портяночную материю и при бережном обращении не просыпается.

В древности на Руси дятлы служили в княжеских банях ходячими вешалками для белья, толченые и квашеные дятлы украшали любое застолье, а редкостный по красоте двуглавый дятел послужил прототипом нашего нынешнего герба. Поэтому издревле существует поверье: если на карнавале вы оденетесь дятлом – вас ждут слава, успех и удача в любви.

Дятел в антропогенезе и музыкальной звукописи

Великий Михаил Иванович Глинка однажды признался: «Музыку создаёт народ, а мы – композиторы». Тем самым первый русский классик решительно отверг фольклорные истоки своего творчества, умолчав, однако, об их подлинном происхождении. Молчание Глинки продолжалось и после его смерти, пока один из его приемников, Модест Мусоргский, за несколько лет до появления теории Дарвина не проговорился о подлинном происхождении композиторов.

Написав романс «Семенарист» под впечатлением картины Репина «Дятлы на севере, грызущие семена подсолнечника», Мусоргский впервые в русской музыке воплотил в звуках сосредоточенный долбёж целой группы дятлов, находящихся на одной высоте – примерно 15 метров над уровнем моря. Опасаясь реакционной критики, композитор был вынужден замаскировать свой замысел неудобопоюемым латинским языком.

Современные исследователи творчества Мусоргского полагают, что и он сам происходил из древнего рода псковских дятлов, отличавшихся частым и особо размашистым ударом клюва, напоминавшим мелькание крыльев колибри, результатом которого было образование под деревьями хорошо знакомого нам и сегодня «эффекта мусора», то есть несистематизированного околостволового щепоположения.

Скрывая генеалогию своего рода, идущего вразрез с позитивистскими взглядами Дарвина, Мусоргский любил, как дятел, повторять «Не могу молчать». И зачастую действительно говорил. В частности, после запрета дарвиноцентристской цензурой уже упоминавшегося «Семенариста» композитор гордо заявил: «Если бы всего меня запретили, я не перестал бы долбить!».

Горькая судьба изгоя привела творца нового музыкального языка к алгоколизму – только в среде розовых поющих дятлов он находил взаимопонимание и поддержку.

Нынешнее поколение антропологов считает, что и сам Дарвин лишь маскировал в пышной кроне теории эволюции её главную ветвь, восходящую к доисторическим архиоптеродятлам. Более того, существуют весьма убедительные доказательства того, что Чарльз Дарвин – всего лишь творческий псевдоним Джеральда Даррелла, известного зоолога-мистификатора, долго жившего на севере Африки – прародине дятлов. Даррелл изучил повадки и почерк египетского папирусного дятла, после чего подделал почерк Дарвина и выдал его за свой.

Результатом героической деятельности Мусоргского и других тайных дятлов стала так называемая «Могучая кучка», ставшая образцом для подражания и на Западе.

Так, французский композитор Морис Равель, загадочным образом поселившийся уже в трехмесячном возрасте в Париже, на пике своей карьеры создал своеобразный гимн дятлу под названием «Болеро»: общеизвестно, что это сочинение состоит из 169 повторений абсолютно одинакового «мотива долбежки», исполняемого малым барабаном, на фоне которого столь же бессчетное количество раз проводится единственная упорная тема. Равель неоднократно повторял, что движения дятла у него ассоциируются с конвейерным производством и что именно они вдохновили его на создание оркестрового шедевра.

Впрочем, более чем столетием ранее другой музыкальный титан невероятным усилием воли заставил себя говорить обществу правду в глаза. Речь идет о Бетховене, начавшего свою Пятую симфонию грозным звучанием темы, нота в ноту копирующей клич тевтонского бойцового дятла. Новейшие акустически-семиотические исследования позволили расшифровать язык древней птицы, которому интуитивно внял великий Мастер. Знаменитая тема судьбы на диалекте бойцовых дятлов означает «задолбали!». Так, в ёмкой метафорической форме, музыка Бетховена выразила протест против социального угнетения человека в капиталистическом обществе.

Увы, старший современник Бетховена, Гайдн, полностью зависевший от аристократических кругов, на эту же тему высказывался лишь иносказательно. Воссоздать ритмичное постукивание дятла он решился лишь на склоне дней, в Симфонии №82, да и то назвал её «Курица» (что, впрочем, послужило своеобразным золотым ключиком к разгадке тайны основоположника венской классически-орнитологической школы).

Проблемы и перспективы

Разумеется, этим кратким очерком нельзя ограничить влияние языка дятлов на формирование современного музыкального языка.

В ХХ веке неоднократно предпринимались авангардные попытки выйти за его рамки. Так, «методом от противного» действовал американский композитор Джон Кейдж: в нашумевшей пьесе «4.33» он вообще отказался от звуков: убогие современные звуковые слоганы его не вдохновляли, а копировать язык дятлов он не решался из опасения прослыть традиционалистом. В результате и родились знаменитые минуты тишины, позволяющие слушателям самим вообразить еле слышный нежный постук дятла в далёкой от нынешней урбанистической цивилизации роще. Признаемся, что творческий результат Кейджа неоднозначен – психоанализ трактует его лишь как результат своеобразного вытеснения подлинного «я» неким «суперэго», распоясавшемся при полном бездействии Гринписа. Некоторые ученые трактуют поступок Кейджа и как политическую браваду – близкая ему по духу партия зеленых дятлов, увы, так и не набрала необходимых мест в американском парламенте.

Очевидно, что в дальнейшем авторам придется расширять круг исследования, всё глубже вникая не только в суть музыки как искусства звукописи, но и в многочисленные проблемы современного общества, о которых так красноречиво умолчал Кейдж.

Мы незамедлительно проинформируем о результатах кропотливого туда музыкальную общественность.

Рекомендуемая литература:

1. «Комиссары леса». М., 1962.

2. «Hаш маленький гвоздила». Детгиз, 1956.

3. «Птица против танка». Воениздат, 1982.

4. «Звукоизобразительность и сообразительность». Нососфера, 1998.

5. «Как судьба стучится в дверь?». Музыка, 2001.

6. «Долбежка и зубрежка». Просвещение, 2005.

© Евгений Шестаков

© Сергей Привалов

При перепечатке гиперссылка на сайт обязательна.